В "Законах об основах Торы", в "Законах о раскаянии" и в предисловии к главе "Хелек" он попытался "закрыть ворота иджтихада", как сделали в окружавшем его исламе примерно за два века до него. И если в ѓалахе у него и не могло получиться, слишком сильна была традиция плюрализма мнений и открытости для новшеств, то в идеологии были шансы, так как идеологию никто до него не пытался кодифицировать.
От катехизиса и святейшей инквизиции иудаизм спас антропоморфизм. Когда Рамбам объявил еретиком всякого считающего, что у Бога есть некое тело, возмутились все, начиная с Раавада. Честно говоря, я не знаю до Рамбама и Сеадьи ни одного еврейского источника, который бы говорил, что у Бога нет тела, но знаю десятки очень авторитетных, недвусмысленно говорящих, что оно есть. Вплоть до мидраша Седер Элияѓу раба (лет за двести до Рамбама): там в 28 главе Адрианос-кесарь последовательно спрашивает последнего из семи сыновей-мучеников "Есть ли у вашего Бога глаза? нос? рот? уши? руки? ноги?.." - и на всё тот отвечает утвердительно, доказывая свои слова цитатами из Писания.
Так что когда Рамбам чохом объявил еретиками практически всех, кроме себя (см. о "третьей группе" в предисловии к Хелек), народ сказал "ну это слишком". Однако только р.Йосеф Альбо в "Книге основ" (1:2) смог однозначно написать: "Разрешается всякому умному человеку размышлять об основах веры и комментировать стихи Танаха так, как ему кажется верным".