И.И.Джанелидзе, генерал, один из лучших хирургов СССР и директор института скорой помощи, в 1946 г. посетил США, чтобы познакомиться с тамошней медициной. Вернувшись, он рассказал на собрании военных врачей, что медицина в США хорошая. Некий майор вскочил и крикнул: "Генерал, вы позорите свои погоны!" Назвал его космополитом и пригрозил судом чести.
ВОЗ признала антипрививочников одной из главных угроз здоровью жителей Земли в XXI в. В этой связи мне любопытно было проявление отношения к проблеме израильских харедим. Когда "благодаря" одной антипрививочной общине в Израиле вновь появилась корь и вся страна встала на уши, информация быстро дошла до ведущих раввинов. А в харедимном секторе многие не прививали детей просто потому, что не осознавали необходимость, "так пронесёт". Так вот, в Израиле заговорили об эпидемии кори. "Магефа". И в религиозном дискурсе мгновенно пробудился спавший уже сто лет механизм действия, реагирующий на слово "магефа". А механизм следующий: "дана Свыше возможность врачу лечить", причём именно врачу. В вопросах здоровья ѓалаха предписывает слушаться врача, а не соседскую бабушку. "А кто врача не слушается, тот сам свой убийца", говорит Шулхан арух. Мы, рядовые люди, ничего в медицине не понимаем, ибо это такая специальность, которой учиться надо, и обязаны (Тора обязывает) слушаться врача. Поэтому харедимные раввины провозгласили: "Магефа!" И обязали каждого отца семейства немедленно привить своих детей, в общины было приглашено множество врачей с прививками. И о кори ничего не слышно уже много месяцев.
(много лет руководивший религиозными курсами предармейской подготовки): - Что вы думаете о терапии для смены сексуальной ориентации молодёжи? - Я думаю, что можно изменить сексуальную ориентацию ЛГБТ. Я глубоко знаком с проблемой и участвовал в решении о терапии по смене ориентации. - То есть когда к вам приходит юноша-гомосексуалист, что вы ему говорите? - Я его обнимаю и говорю: давай подумаем, давай изучим вопрос, давай обдумаем его. Он должен хорошо понять самого себя и уже тогда решать, что делать. - Вы как министр продолжите предоставлять бюджет "Организации ЛГБТ-молодёжи"? - Если это легитимная организация, почему бы и нет? Я не собираюсь трогать её бюджет. - А смогут ли её представители выступать в школах? - Надо посмотреть, что они делают и за что выступают. Если они воспитывают толерантность и равенство, то вполне возможно". Ну и что особенного? В религиозной среде сведения о том, что эта "терапия" приносит только отрицательный эффект, просто неизвестны. Нужно было просветить Переца, и все дела. Причём он впоследствии ясно сказал: "Я не собираюсь посылать никаких мальчиков и девочек на терапию, и система образования не будет делать никаких различий по сексуальной ориентации". А такой скандал раздули... Рафи Перец, к сожалению, оказался вдвойне не на своём месте. Кто он, вообще говоря? Раввин; пилот боевого вертолёта (майор); главный военный раввин в течение 6 лет; долгое время директор религиозных курсов предармейской подготовки. В процессе нынешней политической анархии его занесло на пост главы религиозной партии, к чему он не приспособлен, а потом забросило в кресло министра просвещения, с этой работой он тоже не знаком.
Достаточно очевидная мысль. Хорошее литературное произведение похоже на трёхслойную пилюлю. Снаружи - сладкий слой, delectare, развлечение, "интересно". Мы проглатываем эту пилюлю, нам вкусно, а внутри нас верхний слой растворяется и начинает действовать movere, переживание. Мы начинаем переживать, в хорошем случае происходит катарсис. А когда мы перечитываем понравившееся нам произведение, мы уже знаем, про что там будет. Мы сразу раскусываем оболочку delectare и целенаправленно ощущаем вкус movere, для этого и перечитываем. И если нам повезёт, то когда внутри нас растворится movere, заработает третий действующий ингредиент - docere, научение. В нас возникают непривычные мысли, к которым нас подтолкнула эта пилюля. Мы начинаем их обдумывать, сначала в связи с произведением - "за кого мы тут", потом используя это произведение как метафору для других жизненных ситуаций, потом уже независимо. Один из примеров - "Имя розы". При первом чтении нам интересен незнакомый антураж, цитаты из неизвестных нам авторов, непривычный стиль, к середине оказывается, что это вообще детектив. К концу мы сопереживаем всем героям; конечно, больше всего мы оплакиваем гибель самого главного героя - библиотеки. Ну а при перечитывании или вспоминании мы понимаем, что совсем не понимаем, за кого мы в споре Вильгельма и Хорхе; а потом задумываемся, какова разница между Убертином и Герардом Сегарелли; а потом спрашиваем себя, всегда ли хорошо открывать знание; а потом до нас доходит, что мы прочитали учебник семиотики... и так далее.
Некий человек считает, предположим, что болезнь Х выдумали врачи или политики, или что от болезни У есть лекарство, но его прячут. Другими словами, он считает, что: - все миллионы врачей мира всю жизнь врут пациентам, - делают это так легко, что даже по естественному напряжению при вранье не догадаться, - делают это несмотря на страдания пациентов, - делают это из материальной заинтересованности или по приказу начальства, - и считают это нормальным и приемлемым, раз до сих пор врут. Вот такими этот человек видит миллионы врачей. Соответственно, если другой человек считает, что кто-то там на Луну не летал, он думает примерно так же о сотнях тысяч работников космической и смежных отраслей, всех полов, возрастов, взглядов и положений. Итак: конспиролог считает обычных людей по умолчанию подлецами, поскольку стоит им столкнуться с возможностью соврать, они будут делать это спокойно, даже не будучи особо принуждаемыми. И о вас он так думает. (по материалам "Максимального репоста" Козловского)
Ганс Кристиан Йоахим Грам. Он спас от смерти неисчислимое количество людей. То есть не он сам, а его метод.
Он ещё в XIX в. установил, что бактерии делятся на две группы: одни окрашиваются фиолетовым красителем, другие - нет. И даже неважно, почему. На практике это означало, что если к сельскому врачу поступает пациент, у которого может быть либо То, либо Это, а симптомы похожи, причём лекарства для Того и Этого нужны совсем разные, а лаборатории в сельском медпункте нет - можно проделать простое и быстрое окрашивание пробы, промыть спиртом, а потом под самым плохоньким микроскопом посмотреть - есть окраска или нет. И поскольку врач знает, что возбудитель Того грам-положительный, а возбудитель Этого - грам-отрицательный, он может немедленно начать лечение.
"Мы это делаем не для денег, а для Бога. Люди спрашивают моего отца: что она там делает, среди опасности, не получая за это зарплату? А мой отец говорит: я горжусь моей дочерью, она помогает сынам нашей страны". Разан Ашраф ан-Наджар (Razan al-Najjar) из Хан-Юниса не получила достаточно высокие оценки в школе, чтобы продолжить образование, и пошла учиться на санитара. Проучившись два года, она пошла добровольцем в негосударственную медицинскую организацию - одна из считанных женщин-санитаров. Последние два месяца во время регулярных пятничных беспорядков была среди санитаров у забора, оказывала первую помощь. В апреле дважды пострадала сама. https://images1.ynet.co.il/PicServer5/2018/06/01/8567140/856713501000100980653no.jpg "Мы хотим только спасать людей, эвакуировать раненых. Мы и без оружия можем всё". "В нашем обществе [в секторе Газы] осуждают [таких] женщин. Но нашему обществу придётся нас принять такими, и если оно не хочет принимать нас добровольно, оно будет вынуждено нас принять, потому что у нас больше сил и храбрости, чем у мужчин" (из интервью, данного месяц назад). Тяжело ранена пулей 1 июня во время оказания первой помощи, умерла в госпитале. https://news.walla.co.il/item/3162949 https://www.nytimes.com/2018/06/02/world/middleeast/gaza-paramedic-killed.html
Руководители "Красных кхмеров" скрывали свои имена и были известны населению только как "Брат номер 1", "Брат номер 2" и т.д. Преступлением, караемым смертью, считалась при них (кроме ношения очков и других грехов) "умственная болезнь" - так назывались мысли о том, что раньше жилось лучше. А большинство руководителей "красных кхмеров" учились в Париже.
